Как же смиряется человек в старости! Старик постепенно теряет силы и становится похожим на постаревшего сокола. Когда сокол стареет, у него выпадают перья и крылья становятся похожими на поломанные расчёски.
Помню, один член Духовного Собора [1] из монастыря Филофей [2] в 1914 году — еще будучи мирянином — добровольцем поехал из Смирны воевать в Албанию, для того чтобы отомстить туркам, которые зарезали его отца.
Однажды он поймал турка и хотел перерезать ему горло. Турок взмолился: "Наша вера грубая. Она учит нас резать и убивать. Однако ваша вера не такая. Христос не учит вас убивать".Эти слова настолько его перевернули, что он выбросил винтовку и немедленно удалился на Святую Гору. Он стал монахом, стал членом Духовного Собора, однако атаманский дух из него не выветрился. Он был ответственным за все послушания, и все ключи от кладовых висели у него на поясе. Никто из братии не осмеливался сказать ему что-либо поперёк. Если кто-то из монахов забывал обратиться к нему как положено: "Старче Спиридоне", то он выходил из себя.
Однажды Великим Постом в монастырь пришла разбойничья шайка и потребовала у монахов сыра. Тогда к бандитам вышел отец Спиридон и "поприветствовал" их так: "Ах вы, свиньи! Великим Постом пришли сыра просить?" — сказал да и повышвыривал их за ворота. В другой раз монахи разобрали паникадила [3], чтобы их почистить.
Бандиты, увидев разные блестящие завитушки от паникадила, подумали, что они золотые. Придя в монастырь, они побросали эти завитушки в мешки и собрали со всей округи мулов, чтобы нагрузить на них эти мешки. Отец Спиридон, как только это увидел, схватил бандитов за шиворот, забрал их мешки и вывалил содержимое на землю.
"Шпана вы, шпана! — сказал он им. — Да ведь это же дешёвые железки! Такие же дешёвые, как ваши медные лбы!"
Этот человек не знал, что такое трусость. Однако в старости он заболел и смирился. Мне дали послушание ухаживать за ним. Однажды он меня попросил: "Помолись, Аверкий [4], что-то мне нехорошо". Я поднялся и начал вслух молиться по чёткам: "Господи, Иисусе Христе, помилуй раба Твоего старца Спиридона". — "Дурень, — говорит, — не "старца Спиридона", а Спирьку!" Как же смирила его болезнь и старость! Раньше попробуй-ка, не назови его "старцем Спиридоном"!
И мой отец в старости смирился от мухи. Однажды моя сестра застала его плачущим. "Что с тобой, отец? — спросила она. — Может быть, тебя обидел кто-то из внуков?" — "Нет, нет, — ответил он ей. — Что есть человек... Я хотел прихлопнуть муху мухобойкой и не смог этого сделать. Я пытался прибить её справа — она улетала налево, хотел прихлопнуть слева — она улетала направо! Я, когда был молодым, стрелял так метко, что четов [5] не убивал, а обстреливал их со всех сторон, так что пули ложились вплотную и так понуждал их сдаваться. Когда мне было шестнадцать, я подстрелил львёнка, ранил его и вступил в схватку с раненым зверем. А сейчас не могу убить мухи! Э, человек есть существо ничтожное". Несчастный чувствовал одно большое "ничего", ноль, так словно бы он ничего не совершил в своей жизни.
А знаете, как смиряются старички-монахи в приютах для старых монахов в святогорских монастырях! Над ними совершают еще один... монашеский постриг! Им обстригают волосы, чтобы они были короткими и их было легче мыть. Им обстригают бороду, потому что у них текут слюни, валится мимо рта пища и как их потом чистить? Этот постриг — последний постриг. Постриг смирения!
И мой отец в старости смирился от мухи. Однажды моя сестра застала его плачущим. "Что с тобой, отец? — спросила она. — Может быть, тебя обидел кто-то из внуков?" — "Нет, нет, — ответил он ей. — Что есть человек... Я хотел прихлопнуть муху мухобойкой и не смог этого сделать. Я пытался прибить её справа — она улетала налево, хотел прихлопнуть слева — она улетала направо! Я, когда был молодым, стрелял так метко, что четов [5] не убивал, а обстреливал их со всех сторон, так что пули ложились вплотную и так понуждал их сдаваться. Когда мне было шестнадцать, я подстрелил львёнка, ранил его и вступил в схватку с раненым зверем. А сейчас не могу убить мухи! Э, человек есть существо ничтожное". Несчастный чувствовал одно большое "ничего", ноль, так словно бы он ничего не совершил в своей жизни.
А знаете, как смиряются старички-монахи в приютах для старых монахов в святогорских монастырях! Над ними совершают еще один... монашеский постриг! Им обстригают волосы, чтобы они были короткими и их было легче мыть. Им обстригают бороду, потому что у них текут слюни, валится мимо рта пища и как их потом чистить? Этот постриг — последний постриг. Постриг смирения!
________________________________________
1) Духовный Собор — выборный орган управления идиоритмического (необщежительного) монастыря. — Прим. перев.
2) Один из двадцати монастырей Святой Афонской Горы. В описываемое Старцем время был еще идиоритмическим (необщежительным). — Прим. перев.
3) Большая люстра или многогнездный подсвечник в православном храме. — Прим. перев.
4) В рясофорном постриге Старец носил имя Аверкий.
5) Четы — турецкие разбойники.
Свежие комментарии