http://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=147
Трубецкой Н.С., кн.
Религии Индии и Христианство
1.
Когда говоришь об исходе к Востоку, о поворотах к Востоку, легко быть неверно понятым.
Может соз-даться впечатление призыва к усвоению одной из "восточных" культур, или по крайней мере части одной из этих культур. А так как самое бросающееся в глаза отличие всякой "восточной" культуры от "западной" лежит в сфере религиозной, то часто призыв к повороту на Восток понимается в смысле влечения к одной из "восточных" религий. В наше переходное время, время разочарований в казав-шихся бесспорными ценностях европейской культуры, люди, сбитые с толку, чувствующие, что надо что-то изменить в корне, но не понимающие, что именно, часто направляют свои взгляды именно в эту сторону. Думают произвести какой-то синтез между христианством и "религиями Востока". На-правление это уже давно существует, и возникло оно на Западе, главным образом в англосаксонских странах, где христианство без церковности, христианство без догматов давно уже выродилось в ка-кое-то лицемерное ханжество. И увлечение теософией оттуда проникло к нам, в среду русской интел-лигенции, далёкой от Церкви, плохо знакомой с Православием, привыкшей искать удовлетворения своих религиозных запросов где угодно, только не в Православии, заранее объявленном несостоя-тельным. Национальные религии "Дальнего Востока" мало кого привлекают. Религия Китая, основан-ная на почитании умерших предков, на культе демонов и сил природы, слишком чужда нашей рели-гиозной психологии. Мы удивляемся спокойной уравновешенности китайцев, их отсутствию страха деловитому отношению к смерти, иногда даже завидуем этим свойствам их религиозной психологии; но всё это нам глубоко чуждо, мы сознаем, что это есть продукт многотысячелетнего духовного раз-вития, не имеющего ничего общего с нами, и потому стать китайцем никто не собирается. Приблизи-тельно то же самое следует сказать и о мусульманстве. Мы восхищаемся духовной дисциплиной му-сульманского мира, его величавой сплочённостью, единым устремлением его мировоззрения, в ко-тором право, религия и быт сливаются в одно нераздельное целое. Но когда мы читаем Коран с целью найти в нём удовлетворение своим религиозным запросам, мы испытываем разочарование. Догматика ислама оказывается бедной, плоской и банальной; мораль - грубой и элементарной, и стать ортодоксальным мусульманином никто из нас искренне не может. Зато громадную притяга-тельную силу имеет для каждого европеизированного русского интеллигента так называемая "мисти-ка Востока", религиозные, философские и мистические системы Индии и суффизма. Именно из этой мистики исходит теософия, стремящаяся синтезировать её с одной стороны с христианством, с другой - с каббалистикой и примыкающими к каббале магическо- мистическими учениями. Увлечение "мис-тикой Востока" в значительной мере покоится на двух недоразумениях. Во- первых, с этой мистикой знакомятся по теософским трактатам агитационного. пропагандистского характера, написанным без всякого научного метода или, что ещё хуже, по методу квазинаучному. А во-вторых, люди, изучающие эту мистику и желающие синтезировать её с христианством, представляют себе под именем христи-анства нечто весьма неопределённое и расплывчатое, отрывая его от исторического христианства, раскрывшегося в догматах Церкви, в творениях великих подвижников и отцов Церкви. Отсутствие под ногами у этих людей твёрдой почвы христианского мировоззрения не позволяет им видеть глубокие различия между этим мировоззрением и упомянутыми мистическими или философскими системами Востока и заставляет их переоценивать случайное и поверхностное сходство в деталях, принимая это кажущееся сходство за внутреннее тождество учений. И потому-то при рассмотрении "мистики Восто-ка" необходимо, с одной стороны, поставить эту мистику в план научно установленной исторической перспективы, а с другой - подойти к её оценке с точки зрения подлинно христианской догматики, рас-крытой в творениях святых отцов и Апостолов.2.
Апостол Иоанн говорит: "возлюбленные, не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире"(1Ин. 4, 1). Эту заповедь особенно надлежит помнить. Из всех учений Православной Церкви хуже всего усваивается современными, даже верую-щими, образованными людьми учение о сатане в то, что он существует, что он постоянно ищет со-блазнить людей, подходя к ним для этого в самом привлекательном и обманчивом виде, - мы пой-мём, каким колоссальным опасностям подвергается всякий мистик, не знающий о его существовании и ищущий откровения. Откровение может прийти от диавола, и отличить его от откровения божест-венного не всегда легко. По учению Православной Церкви, первое время после смерти, когда душа только что отделилась от тела, на неё набрасываются беcы в разных образах, иногда весьма обман-чивых, и только душа, защищённая от бесов дарами благодати, покаянием и молитвой при жизни, способна пройти победоносно через эти опасности. Потому-то так важно умереть с молитвой и по-каянием, получить перед самой смертью дары благодати через Таинства покаяния, причащения и со-борования. Потому-то установлена Церковью усиленная молитва об умершем в течение 40 дней по-сле смерти. Более или менее то же самое происходит с душой человека, когда она и при жизни на-столько эмансипируется от телесной оболочки, что становится способной непосредственно общаться с потусторонним миром. На душу этого человека тоже в первую очередь набрасываются бесы под разными видами, и горе этому человеку, если он в эту минуту экстаза, в момент "выхода из себя" не устремился всем существом своим к Богу, не поручил себя вполне. Его покровительству и защите. Творения святых подвижников и их жизнеописания полны рассказами о ложных видениях, о столкно-вении подвижников с бесами, появляющимися не узнанными. Психофизические приёмы приведения себя в экстаз у всех народов более или менее одинаковы: с внешней стороны они у христианских подвижников почти те же, что и у индусских отшельников. Но далеко не безразлично, производится ли этот "выход из себя" как результат напряжённого молитвенного устремления к Богу, или - ради любопытства и с целью приобрести магическую силу. В первом случае самое молитвенное устремле-ние является мощным орудием защиты против происков сатаны, нападающего на незащищённую телесной оболочкой душу, и некоторой гарантией божественного источника испытываемых душой откровений и видений. Во втором - незащищённая душа почти наверняка попадает в сети дьявола, и откровения, полученные ею, имеют сатанинский, а не божественный источник. Таким образом, при-ходится признать, что значительная часть, даже большинство мистических откровений, полученных религиозными вождями разных народов земного шара, имеют сатанинское происхождение, и прежде чем пытаться синтезировать их с результатами миcтического опыта христианских подвижников и с учениями Отцов Церкви, следует тщательно испытывать, по заповеди апостола Иоанна "от Бога ли они".
3.
Молиться человек может о чём угодно, о прощении грехов и о наслании болезни на личного врага. И всякая молитва может быть услышана: весь вопрос - кем. Бог приемлет молитву, идущую из чистого сердца, из сердца, очищенного от гордости, себялюбия и злобы, молитву, проникнутую духом любви к Богу и ближнему. Сатана приемлет и другие молитвы, если они направлены к нему или к его бесам, и если исполнив их, он может таким образом овладеть душой человека. В морально-безразличном политеизме нет молитв дозволенных и запретных. Политеист молится обо всём и относит свои мо-литвы не к одному объекту культа, а ко многим, ассоциируя каждую определённую категорию своих молитв с каким-нибудь определённым религиозным образом; каждый образ получает своё особое название или кличку, но все они безразлично именуются "богами". Психологически каждый "бог" по-литеистического пантеона есть известный комплекс ассоциаций, связанных с процессом молитв оп-ределённой категории, возникающий в сознании молящегося лишь в этом процессе, и, таким обра-зом, функционально связанный с данной категорией молитв. C этой точки зрения пантеон в своём целом есть как бы символ общей суммы потребностей, о которых считает нужным и возможным мо-литься данный народ. Но, подходя к тому же вопросу не с психологической точки зрения, а с точки зрения христианской догматики и рассматривая отдельных "богов" не только как объекты молитв, но и как субъекты (потенциальные или реальные) исполнения этих молитв, мы должны признать, что большинство их является бесами. Только те "боги", к которым направляются молитвы, связанные с нравственно ценными переживаниями, могут рассматриваться как неясно осознанные элементы подлинно божественного образа или образов ангельских. В процессе исторической эволюции образы "богов" политеистического пантеона постоянно изменяются. Границы между отдельными категория-ми молитв передвигаются. Близкие образы "богов" ассоциируются друг с другом, влияют друг на друга или сливаются воедино. Вместе с новыми потребностями появляются новые молитвы, которые либо создают для себя новых богов, либо примкнув к одной из существующих уже категорий молитв, вступают в функциональную связь с одним из старых "богов", соответственно дополнив или изменив его образ. С точки зрения христианской оценки эта эволюция представляется в ином виде. Бес всегда так и останется бесом. Образ его может видоизмениться, из животного превратиться в человекооб-разный из страшного в привлекательный. Но, по существу, сверхъестественное существо, о котором с самого начала было известно, что оно принимает и исполняет молитвы, вызванные греховными по-буждениями и связанные с греховными сопереживаниями, всегда остаётся злым, а следовательно, и аморальным, потворствующим дурными инстинктам своих поклонников.
Свежие комментарии