начало книги http://lawyer-rossia.mirtesen.ru/blog/43620220133/Sekretyi-pravoslavnoy-mamyi.
ГЛАВА 3.
Что бывает с капризными детьми?
— Почему доброму герою в сказках все помогают? Почему злому и ленивому никто помогать не хочет?
– Потому, что он идет в мир со злом.
– Конечно.
Так и в жизни. Когда-то, лет десять назад, я написала небольшой рассказ. Попытаюсь его сейчас восстановить по памяти:
Утро, прекрасное солнечное утро!
Вскакиваю с кровати, умываюсь, грею чайник, завтракаю. Бутерброд с маслом падает мне на юбку:
– А вот закон падения бутербродов лучше изучать на чем-нибудь другом.
Одеваюсь, бегу… Легкий морозец. Как легко! Поправляю съехавший чулок. Иван Михайлович идет за водой, остановился, смотрит, что я делаю (интересуется). А сзади его супруга с коромыслом догоняет. Сейчас она ему поинтересуется. Э, да он деньги на дороге нашел. А я пробежала и не видела. Прячет от жены. А я бегу дальше. Вот и автобус:
– Привет, привет. Как всегда. А вы? Во сколько? Хорошо.
Мне уступают место. Я сажусь. Еду и думаю, какой сегодня удивительный день. Все тебе улыбаются. Хороший день, необычный. А что было бы, если бы я встала в дурном настроении? Может быть так:
Утро… Опять проспала!
Вскакиваю, умываюсь. Кошки лезут под ноги. Чай холодный. Бутерброд падает на юбку, разумеется, маслом вниз. Ну, теперь весь день насмарку. От такого начала добра не жди.
Выбегаю на улицу. Дурацкое солнце слепит. Опять пойдут морщины! Поехал чулок на правой ноге. А, чтоб тебя! А этот придурок уставился, интересуется.
– Иди отсюда, старая развалина! А все туда же. Вон сзади твоя Дульсинея идет, сейчас она тебе поинтересуется.
Нашел деньги. Нет, вы видели? Я только что здесь шла и не нашла. А он нашел. Везет же дуракам. Прячет от жены. У, алкоголики! Нет бы в дом.
Ну, вот и автобус. Еле дождалась.
Все сидят, чем-то недовольные. Ну и рожи, хоть бы кто место уступил. Стою на одной ноге и думаю:
– А что было бы, если бы я встала в хорошем настроении?
Ну, что поняли? Это так просто. Начать с добра. Дать себе установку на счастье. И идти по жизни с верой, надеждой и любовью и учить этому же своих детей
Как дивно воспарить на легких крыльях Духа.
И музыка небес тотчас коснется слуха.
На несколько секунд растаять в облаках
Малюткой в теплых маминых руках.
Как дивно воспарить на прочных крыльях Духа.
И то, что видит глаз, того не внемлет ухо.
Пусть неподвластна разуму игра,
Но я готовлю перышки с утра.
И все-таки много на свете людей несчастных, хотя у них, кажется, все есть. Может быть они думают только о себе? Жалеют только себя, не видя при этом, как страдают другие, не чувствуя чужой боли.
Ребенок слушает сказку и плачет. Ему жаль маленькую девочку. Он учится сопереживать, сострадать.
Жалость – меньшая сестра Любви.
– Вот на полу кукла. Ей холодно, одиноко. Давай, поднимем ее и посадим сюда, к ее друзьям – мишке и зайцу. Вот, видишь, она перестала плакать. Она теперь улыбается.
– А что бывает с непослушными детьми? Их никто не любит. С ними никто не дружит. Они попадают в неприятные истории. А почему так случается? Вы понимаете? Очень хорошо. Тогда читайте сказку о капризной девочке:
ЗАКОЛДОВАННЫЙ ЛЕС
Жила в одном селе девочка, капризная да непослушная. И такая она была вздорная, что даже имя ее мы называть не будем, чтобы не обидеть других (хороших) девочек. И вот однажды она так раскапризничалась, что даже хлопнула дверью и ушла из дома.
– Никто мне не нужен. Буду жить одна своим умом, – сказала она и пошла прочь.
А мама ее, женщина умная и терпеливая, рассудила так:
– Пусть побегает. Голод не тетка. К ужину вернется.
А девочка тем временем уходила от дома все дальше и дальше. Она словно не чувствовала ни усталости, ни страха. Все шла и шла вперед.
– Так вам и надо. Еще поплачете без меня, – думала она.
Вот уже скрылся из виду ее дом. И вот уже вокруг нее незнакомый и пугающий лес. Солнце клонилось к закату. Тени в лесу становились гуще, деревья вставали плотней, их очертания принимали причудливые формы. Девочка вспомнила рассказ бабушки о том, что на западе от их села есть заколдованный лес, где еще живут колдуньи, и, что много там пропало народу. Бабушка строго-настрого запретила туда ходить.
Тем временем солнце скрылось за деревьями. Девочка замедлила шаг, остановилась, внимательно огляделась кругом. Место было совершенно незнакомое. Девочка увидела поваленную березу и присела на нее.
Что же делать? Идти дальше? Куда? Вернуться домой? Но там над нею будут смеяться. И все-таки девочка решила вернуться. Она пошла в обратном направлении по едва различимой в траве тропинке. Но деревья почему-то преграждали ей дорогу, тропинка постоянно терялась. Стало совсем темно. Поднялся ветер. Внизу он почти не чувствовался, но он раскачивал верхушки деревьев, и они надсадно скрипели.
Старая сосна, справа от девочки, затрещала и, подминая под себя молодые деревца, упала, чудом не задев девочку. Девочка вскрикнула, отскочила в сторону, налетев лицом на колючие лапы ели. В этот же самый миг из-под ветвей ели вылетела, шумно хлопая крыльями, большая черная птица. Девочка бросилась бежать. Ветки больно хлестали ее по лицу. Она падала, не чувствуя боли, вскакивала и бежала дальше.
Пошел дождь, холодный и злой. За несколько минут он промочил девочку до нитки. Ей было страшно и холодно. Еще никогда в жизни она не испытывала такого страха.
Дорога пошла в гору. Идти становилось все труднее. Девочка поняла, что заблудилась. Она попыталась повернуть назад, но густые заросли отовсюду преграждали ей дорогу. И вдруг она уловила запах дыма. Дым мог до нее долететь только с порывами ветра, и девочка пошла навстречу ветру.
Минут через десять дорогу ей преградила большая груда камней. Дорога становилась круче и труднее, но запах дыма стал отчетливее. Он явно шел сверху. Девочка с трудом пробиралась по каменистому склону вверх. Ветер здесь был сильнее, и деревьев почти не было, не считая колючих кустарников. Вдруг впереди себя девочка увидела огонек. Сердце ее, и без того готовое в любую минуту выпрыгнуть из груди, учащенно забилось.
– Неужели там люди? Может, это пастухи укрылись от дождя?
Девочка устремилась вперед. Свет шел из небольшой расщелины в скале. Расщелина была такой узкой, что девочка едва протиснулась в нее. Ее взору открылась небольшая пещерка. Огонь костра освещал ее спокойным, ровным пламенем. Здесь было тепло и тихо. Но у костра никого не было. Девочка оглядела пещерку внимательнее. Нет, никого. Возле костра лежал хворост, на нем клетчатый шерстяной платок, а на костре кипел котелок с водой. Девочка села поближе к огню, чтобы согреться. Ее зубы выстукивали чечетку. Она подняла платок, накинула его на плечи. Вскоре она согрелась и успокоилась.
Девочка сняла мокрое платье, разложила его возле костра на хворосте, а сама села рядом, укрытая платком, как пледом, следя за тем, чтобы на платье не падали искры. От платья повалил пар. Девочка смотрела на огонь, на кипящую в котелке воду. Языки пламени становились все тоньше, все беспокойнее. Потом они пропали совсем. Девочка подбросила в костер хворост, и он весело затрещал, огонь побежал по веткам.
Девочка старалась не думать о том, что там сейчас творится дома. На душе у нее было очень скверно. Она положила подбородок на колени и, как завороженная, смотрела на огонь. Веки ее тяжелели, смыкались… Она и не заметила, как уснула.
Сколько она спала, не известно. Девочка проснулась от того, что на нее кто-то пристально смотрел. Она не сразу поняла, где находится. Но быстро все вспомнила, и у нее противно засосало под ложечкой. Перед нею с противоположной стороны костра сидела старая, очень старая женщина и очень строго смотрела на нее. Платьем она больше походила на нищенку, седые волосы выбивались из-под платка неопределенного цвета. Когда женщина поняла, что девочка проснулась, то с нею мгновенно произошла необъяснимая перемена. Лицо ее озарилось необыкновенной улыбкой, словно помолодело. Теперь у девочки не осталось и тени тревоги или сомнения. И она обратилась к женщине:
– Кто вы, бабушка? И что вы здесь делаете одна?
– То же самое я бы хотела узнать и у тебя, милое дитя. Что такая славная девочка делает одна в лесу ночью, да еще в такую погоду?
И хотя девочке было совестно обо всем рассказывать, она честно во всем призналась и даже расплакалась. Ей стало очень стыдно за свой поступок, и было очень страшно от одной мысли, – переживет ли ее мать эту страшную ночь. Ведь у нее такое слабое сердце.
– Ну, ничего. Вот успокоится буря, и я тебя провожу домой. Я знаю, где ты живешь. Я знаю твою маму, я знаю твою бабушку. Вы живете в селе на берегу озера. Там, где растут большие величавые сосны. На их памяти много событий. Они помнят детский смех, они видели много горя. Если бы эти сосны умели говорить…
– Бабушка, но вы не из нашего села. Я в селе всех знаю. Где вы живете?
– Где я живу? Я живу там, где живет ветер, где живет холод и дождь. Но я живу еще и там, где живет чистота, цветы, звери и птицы. Я живу в лесу.
Давным-давно, много лет назад, еще когда я была такой же маленькой девочкой, как ты, я жила в вашем селе. Все звали меня Крошка – Луиза. Мать моя, женщина добрая, но любила выпить, умерла рано, Царство ей Небесное. Отец горевал не долго, и вскоре женился. Дома почти не бывал.
У мачехи оказался скверный характер. Мнительная и крайне подозрительная, она постоянно обвиняла меня то в лени, то в корысти, то в воровстве. Переложила на меня всю домашнюю работу, да еще и поколачивала. О, как часто в слезах убегала я из дома, чтобы выплакать свое детское горе у озера. Только старые сосны знают, сколько я пролила слез. А ведь я была неплохой девочкой.
И вот однажды, возвращаясь с озера, я решила, что все расскажу отцу, пусть он прогонит эту злую, чужую нам женщину. Подойдя к дому, я увидела, что во дворе стоит повозка, и поняла, что вернулся отец. Я взбежала по лестнице в дом. Отец сидел за столом уставший, постаревший. Я хотела броситься к нему на шею, но меня остановил его чужой, холодный взгляд.
– Так-то ты выполняешь мои наказы, дочка?
Я вздрогнула и вспыхнула, словно меня облили кипятком. Закусив губы, чтобы не расплакаться, я смотрела на стол, где стояла наполовину пустая бутылка, стаканы, остатки еды. Мачеха услужливо подлила отцу вина, смахнула со стола крошки и неожиданно заголосила:
– Я ли ночей не досыпаю, не доедаю? Все для нее, все в дом. Люди не дадут соврать. От зари до заката в трудах, спинушку изломала. А она? Одни гулянки. Дома не бывает. Даже кровать не заправит, воды не принесет. Отец вскочил со стула. Глаза его налились кровью. Я поняла, что он пьян.
– Сейчас я ей покажу гулянки! Сейчас я ее проучу! Где мой кнут?
И он безумным взглядом стал обводить комнату. Я подошла к отцу почти вплотную:
– Папа, опомнись, что ты!
Но он был явно уже не в себе. Лицо его пылало, кулаки были сжаты:
– Прочь, мерзкая тварь! Прочь из моего дому! Чтобы ноги твоей здесь не было! Прочь, неблагодарная!
Я не помню, как оказалась у озера. Сколько прошло времени…
Я очнулась от прикосновения рук. Кто-то сидел около меня и тихо гладил меня по голове. Я лежала на траве под большими соснами.
– Мама, это ты, мама?
– Нет, девочка, твоя мама далеко отсюда.
Я поднялась и села, и увидела старушку. Она ласково смотрела на меня и продолжала гладить по голове.
– Пойдем со мной, милое дитя. Я научу тебя слушать лес, понимать голоса зверей и птиц, я расскажу тебе о всех травах, какие знаю сама. Ты будешь самой мудрой и терпеливой. Люди грешны. Они сами не понимают, чего хотят. Мучают друг друга. Пойдем со мной, девочка. Меня все зовут колдуньей. Но это не так. Я просто помогаю больным и слабым, я дружу со зверями и птицами, и они меня не обижают. Пойдем, девочка, тебе нельзя здесь оставаться. Отсюда надо уходить.
Я согласно кивнула и мы пошли. Старая женщина приютила меня в своей хижине. В тот вечер над озером разразилась страшная буря. Было повалено много деревьев. Но сосны у озера устояли. А в селе было разрушено несколько домов. Отец во время бури пытался спасти лошадь, и ему отдавило ногу. С тех пор он сильно запил. А через три года его не стало. Говорили, что перед смертью он отказывался принимать пищу и всем рассказывал, что жена подсыпает ему в еду какие-то порошки. Ну, да Бог ей судья. Я несколько раз приходила к отцу, чтобы объясниться, но меня то прогоняла мачеха, то отец был мертвецки пьян. Так мы с ним и не простились. А потом я совсем перестала бывать в селе. Так и жила в лесу.
Только иногда, когда мне становилось немного грустно, я приходила к старым соснам. И они меня узнавали, они шумели мне своими могучими кронами.
Но я ни о чем не сожалею, ведь я прожила удивительно счастливую и полную жизнь. Как знать, была ли бы я так счастлива там, в миру? А здесь я всем нужна. И лес стал мне родным. А люди приходят ко мне за помощью. И я помогаю им чем могу. Вот и тебе я пригодилась.
Одевайся, платье твое совсем сухое. Нам пора. Слышишь? Дождь кончился. Девочка ничего не слышала, но послушно кивнула.
Они вышли из пещеры. Солнце, пробиваясь сквозь облака, освещало каменистый склон горы, деревья внизу. Наконец, оно вышло полностью и залило все вокруг ослепительно ликующим светом. Капли дождя искрились разноцветным бисером на листьях деревьев, отражая тысячи солнечных лучей. Удивительное чувство чистоты и праздничной тишины, новое и необъяснимое наполняло душу девочки.
Когда туман рассеялся, то внизу, у подножия горы девочка увидела золотую гладь озера.
Они шли и молчали. Лес вокруг жил своей жизнью. Несколько раз путь им преграждали поваленные деревья. Вот и озеро. Здесь тоже видны следы бури. У старых сосен сломано несколько веток, но они устояли, могучие старые сосны. Женщина замедлила шаг, остановилась, подняла голову вверх, думая о чем-то своем.
– А она еще совсем не старая… И глаза молодые. И ходит легко,– думала девочка.
– Дальше я не пойду, ступай одна. Спеши. Тебя очень ждут. И постарайся не делать глупостей. Жизнь и без того трудна, чтобы ее усложнять. И помни о том, что никто так больно не ранит, как близкие люди. Твои родители очень тебя любят и желают тебе только добра. А ссоры почти неизбежны и очень часто случаются перед бурей. Следи за собой, если увидишь, что портится погода и сгущаются тучи. Попробуй разогнать тучи улыбкой или хорошим делом.
– А у меня получится?
– У тебя все получится.
– Неужели все так тесно связано и зависит друг от друга?
– Да и еще больше, чем ты думаешь.
Они расстались под большими старыми соснами. Капризная девочка и старая мудрая женщина, и больше никогда не встречались.
Девочка вернулась домой, и родители, конечно же, были очень счастливы, что она жива и здорова. Казалось, что все позабыли о недавней ссоре. С тех пор прошло немало времени…
Родители девочки долго удивлялись, что их дочь очень переменилась с тех пор, как заблудилась в лесу во время бури. Вероятно, она перенесла сильное нервное потрясение. Соседи поговаривали, что на девочку упало дерево, и она чудом осталась жива. Другие считали, что она побывала в заколдованном лесу, и теперь на ней колдовские чары. Но никто толком ничего не знал. Сама же девочка молчала или говорила, что ничего не помнит.
Но с той страшной ночи она действительно очень переменилась. Девочка стала тихой и задумчивой, часто замирала, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Подолгу сидела неподвижно, глядя в окно.
Когда девочка выросла, то уехала учиться. Но, возвращаясь домой, она всегда приходила к старым соснам у озера, и они приветливо шумели ей своими кронами.
ГЛАВА 4.
Сказкотерапия.
В четыре с половиной года моя дочь все еще не умела рисовать. Но самое неприятное для меня было то, что она и не хотела рисовать. Что только я не делала. Купила ей карандаши, краски, фломастеры, кисточки. Я подолгу сидела с нею и рисовала сама. Но нет. Ей быстро все надоедало. Оля говорила, что у нее ничего не получится, и убегала играть. А я вспоминала то, как сама любила рисовать в детстве. И мне было непонятно Олино упрямство.
Время шло. Оля пошла в детский сад. И я видела, что на фоне других детей Оля явно проигрывает, ее рисунки – просто “каляки – маляки”. И тогда я написала для Оли сказку “Волшебные краски”. Я даже начитала ее на магнитофон. Оля прослушала ее несколько раз подряд с большим удовольствием. Потом мы с Олей нарисовали Витину радугу.
Больше я не уговаривала Олю рисовать. Сейчас она сама берет бумагу, краски и рисует, рисует подолгу и с удовольствием. Сама хохочет над своими лягушатами и поросятами, рожицами смешных человечков.
Что с нею произошло? Не знаю. Может быть, это была та “сказкотерапия”, которая помогла Оле избавиться от некоего “блока”, мешающего ей перейти от созерцания к творчеству. Или просто она, проживая события сказки вместе с героем, так же, как он, поверила в свои силы и способности. Сложно сказать наверняка. Но важен результат. И ведь помогло. Что, как и где – непонятно. Но сработало. Если ваш ребенок боится рисовать красками, попробуйте прочесть ему нашу сказку:
ВОШЕБНЫЕ КРАСКИ
В одном большом доме у одних родителей жил мальчик, очень хороший и добрый мальчик. У него было много игрушек, у него были красивые книжки с яркими картинками. Он ходил в детский сад. И звали мальчика Витя. И все было бы хорошо у этого мальчика. Если бы… Но буду рассказывать все по порядку…
Однажды Витя пришел из садика очень расстроенный. Он не стал играть в свои игрушки, он не стал рассматривать свои книжки. Он подошел к маме, обнял ее и тихо сказал:
– Я, наверное, больше не пойду в садик. Уж лучше я буду целый день сидеть один дома.
– Это почему же? Что-то случилось, Витя? И почему ты такой расстроенный? Тебя кто-то обидел?
– Мальчишки дразнятся. Витя – Неумитя, Витя – Неумитя...
– А почему же они тебя дразнят?
– Потому, что я не умею рисовать. Они умеют, а я не умею. Они уже рисуют и машины, и дома, и самолеты. А у меня ничего не получается. Наверное я какой-то не такой.
И Витя обиженно зашмыгал носом.
– Почему не такой? Ты такой! Ты такой же, как все. А для меня ты — самый хороший мальчик на свете. А рисовать мы с тобою научимся. Вот я закончу готовить ужин, и мы сядем с тобою рядышком и будем рисовать. Хорошо?
– Нет. Я уже сто раз пробовал. Наверно в детстве я упал с балкона и стукнулся головой. Очень сильно стукнулся.
– С чего ты это взял? Ни с какого балкона ты не падал. И кто тебе сказал такую чушь?
– Папа сказал.
– Ну это он пошутил. А я с ним вечером серьезно поговорю, не падал ли он сам откуда-нибудь в детстве.
Вечером мама достала карандаши, бумагу, фломастеры.
– Вот смотри, Витя, это – трава, это – деревья, это – домик в лесу. Вот солнышко, тучка. А это – птицы летят по небу.
– На юг?
– На юг. На, попробуй сам.
– Нет, я даже пробовать не буду. У меня никогда так не получится. Я только все испорчу.
И Витя отодвинул бумагу.
– Что же нам делать? Положение действительно серьезное.
Мама убрала рисунки, но потом заговорнически проговорила:
— Я знаю, что нам делать. Нужно найти волшебный магазин и купить там волшебные краски.
– А разве бывает волшебный магазин?
– Конечно, бывает. Где, ты думаешь, можно купить шапку – невидимку или ковер – самолет? Конечно же в волшебном магазине.
– А может, и нам тогда уж лучше сразу купить шапку-невидимку?
– Ну, нет, Витя. На шапку-невидимку у меня денег не хватит. Она о-го-го сколько стоит! А вот волшебные краски, я думаю, осилю.
– А когда ты мне их купишь?
– Как только узнаю, где у нас в городе волшебный магазин, так и куплю.
И вот однажды мама объявила Вите:
– Я достала настоящие волшебные краски. У меня даже хватило денег на небольшую волшебную кисточку. Витя, затаив дыхание, следил за тем, как мама доставала из сумки заветную коробочку. Он, не веря в свое счастье, дрожащими от волнения руками принял эту коробочку, прижал ее к груди и прошептал:
– А они в самом деле волшебные?
– Конечно. На них так и написано: “Медовые краски СКАЗОЧНЫЕ”. И знаешь, кто мне их продал? Самый настоящий волшебник. В большой шляпе, в розовых перчатках и синем плаще.
– Мама, а можно мне открыть коробочку?
– Конечно же. Давай, поглядим.
Витя открыл коробочку. В ней было семь красок: красная, оранжевая, желтая, зеленая, белая, синяя и фиолетовая.
– Какие красивые. Хочешь, Витя, мы прямо сейчас их проверим?
– Нет, только не сейчас. Потом.
– А когда же потом? Когда захотим нарисовать что-нибудь замечательное? Что-нибудь необычное?
И Витя убрал свои волшебные краски на полку, где у него лежали самые дорогие вещи – речные камешки, ракушка и сломанные солдатики.
И вот однажды… Витя сидел дома. Не потому, что заболел, просто было воскресенье. Папа ушел в гараж, мама пекла пироги на кухне. А за окном шел дождь. Но не простой грустный дождь. А веселый летний дождь.
Под окном Витиного дома была замечательная большая лужа. У нее-то и затеяли возню соседские мальчишки. Они кидали в лужу камни и хохотали. Дождь загнал мальчишек в подъезд, но они все равно выпрыгивали под дождь и, добежав до лужи и бросив в нее камень, стрелой мчались под навес входной двери.
Витя вышел на балкон, чтобы лучше видеть то, что происходит во дворе.
Вот дождь кончился. Небо очистилось, и ослепительное солнце залило все кругом радостным чистым светом.
Витя смотрел вслед улетающей туче — на сочную зелень травы, на ласточек, взмывающих высоко в небо, на мальчишек у большой замечательной лужи во дворе. А мама хлопотала на кухне над пирогами. Да нет-нет поглядывала, что делает Витя на балконе. Ведь еще ребенок.
Она поставила пироги в духовку. Тесто сегодня получилось воздушное, даже попискивало, когда она его раскатывала.
– Мама! Мама! Радуга! Беги скорее сюда! Смотри, какая радуга!
Мама вышла к Вите на балкон и вместе с ним замерла в немом изумлении. Огромная разноцветная радуга пролегла через все небо от леса к реке.
– Какое чудо, Витя! Какая красота! Но она скоро растает. Вот если бы ее нарисовать! А где наши волшебные краски?
Мама принесла бумагу, краски, баночку с водой, разложила все это на табурете перед Витей. Витя присел на корточки.
– А у меня получится?
– Получится. Рисуй. Начни с красного.
Витя взял в руки кисточку, макнул ее в воду, потом в красную краску и провел через лист красную дугообразную полосу.
– А теперь возьми оранжевую краску.
– Как апельсин?
– Как апельсин.
И Витя провел рядышком оранжевую дугу.
– А теперь?
– А теперь желтая.
– Желтая, как цыпленочек?
– Желтая, как цыпленочек.
И на бумаге легла третья, желтая полоса.
– Следующая – зеленая.
– Зеленая, как травка?
– Зеленая, как травка.
– А теперь какую?
– А теперь голубая. Но жаль, у нас нет голубой. Ну, что ж, давай возьмем синюю.
Синяя полоса легла рядом с зеленой.
– Ну и последняя фиолетовая. Вот, смотри, Витя, что у тебя получилось. Настоящая радуга. Как живая. И ты сам ее нарисовал.
– Мама, так что же это выходит? Что ли я теперь значит, сам умею рисовать? Сам умею?
– Конечно, умеешь. Ведь ты сам нарисовал радугу. Такую красивую.
– Так, значит, я теперь смогу нарисовать и машины, и самолеты, и птичек, и цветы?
– Конечно, сумеешь. Ведь у тебя теперь есть волшебные краски. У тебя все получится, Витя.
– Все получится? Как здорово, мама!
С тех пор Витя больше никогда не приходил из детского сада расстроенным.
ГЛАВА 5.
Как родились наши сказки
Олю никак не уложишь спать рано (в 9часов вечера). Я долго с ней воевала, но потом смирилась. Заканчиваю все свои дела, и мы вместе идем в нашу спальную. На часах 22.00 – 22.30. Вставать рано. Я порядком устала, глаза слипаются.
Если есть силы, читаю сказку. Если нет – выключаю верхний свет, оставляю ночник и начинаю рассказывать то, что придет в голову (используя и анализируя при этом события прошедшего дня). Глаза закрываются. Но Оля открывает мне их пальчиком:
— Не спи. Рассказывай дальше.
И я рассказываю дальше. Не было случая, чтобы Оля не дослушала сказку и уснула, как другие дети.
На следующий день Оля просит рассказать вчерашнюю сказку. Я начинаю вспоминать. Оля меня поправляет:
— Нет. Было совсем не так. Ты все перепутала.
И я рассказываю, как надо. Но все равно получается по-другому.
Так мы и начали записывать наши сказки, чтобы потом не вспоминать, а просто прочитать. И эти “придуманные” сказки нравятся Оле больше других. Возможно, ей нравится быть соавтором, придумывать сюжет и давать имена героям.
СКАЗКИ ЖУКА – КОРОЕДА
СКАЗКА О ЧЕСТНОМ ДРОВОСЕКЕ
Оля легла в кроватку, закрыла глаза, но потом открыла. Спать ей совершенно не хотелось. Мама прочитала ей сказку про маленького котенка и ушла, а ей велела спать. Всего одну сказку. Хорошо, что еще свет в комнате оставила. А спать не хотелось. Разве уснешь после одной сказки? Чтобы уснуть нужно три хороших сказки, длинных. Пока она так рассуждала, в углу под кроватью послышалось:
– С-к-р-р.
– Ой, что это?
И снова:
– С-к-р-р. С-к-р-р.
Оля слезла с кровати и, подобрав подол рубашки, заглянула под кровать.
– Никого. Эй, кто там говорит с-к-р-р?
И тут из-под кровати кто-то тихо прошептал:
– Т-ш-ш-ш. Тише. Это я говорил с-к-р-р.
– А кто ты?
– Я — жук - Короед березовый.
И из-под кровати действительно выполз жук с огромными усами. Когда он покачивал головкой, то раздавалось уже знакомое с-к-р-р, с-к-р-р. Жук вовсе не был страшным. Его веселые черные глазки озорно поглядывали на девочку.
– А что ты делаешь под моей кроватью?
– Я думаю пожить у тебя немного. Я вовсе не причиню хлопот. Разве, что немного поскриплю. Это у меня от старости, как-то уже в привычку вошло. Я сегодня в форточку влетел. В нашем лесу короедам житья не стало. Дятлов поналетело. Стучат день и ночь. Все личинки наши поели. Так что я последний из короедов. Короед – хранитель традиций и устоев.
– А какие у вас традиции и устои?
– В традициях у нас по вечерам сказки рассказывать. Лесные, таежные, да дремучие. А в устоях – кору есть, да дерево точить. Можно я твою кровать немного погрызу? Ну самую малость, совсем чуть-чуть?
– Ну, если чуть-чуть, то это ничего. Только как на это мама посмотрит? Кровать-то ведь новая. Давай я тебе для устоев старый табурет из кухни принесу.
– Ну, так и быть, табурет, так табурет. Выбирать не приходится. Тогда слушай сказку, которую мне еще дедушка мой Короед сосновый рассказывал.
Случилось это в те далекие времена, когда по земле
росли сплошные леса дремучие, а полей и лугов почти не было. А деревья в лесах были такими могучими, что одному человеку и обхватить их нельзя было. И дровосекам приходилось целый день с утра до ночи топором махать, чтобы одно дерево повалить. Потому и дровосеки в те далекие времена были богатырями на удивление. И вот жил в одном графстве дровосек, звали его Кевин.
Вот пошел он как-то в лес. Выбрал дерево подходящее и принялся рубить. Целый день рубил, вот уж солнце садиться стало. Наконец, пошатнулось дерево и рухнуло. Смотрит Кевин. Что за диво? Кругом темно, а из середины ствола свет исходит. Залез он на пень, пошел к центру, а там – отверстие и вход вниз. Ступени каменные. Стены неведомым светом мерцают, словно светлячками облеплены. Пошел Кевин по тоннелю вниз. А свет все ярче, все ближе. И пришел он в комнату, устланную красным бархатом. А по середине комнаты большой красный ковер лежит. А в центре ковра – сундучок кованный, работы тонкой.
Подошел Кевин к сундучку, крышку приподнял и ахнул. Сундучок был полон золотых монет. Подхватил Кевин сундучок и наверх. Выбрался, сундучок на землю поставил, дух перевел. Но подумал:
— А ведь плохо я сделал. Сундучок не мой. А что, как хозяин сундучка объявится. Мне за воровство ответ держать. А я, что ни живу, никогда чужого не брал. Видно, блеск золота меня ослепил.
И решил Кевин сундучок назад отнести. Взобрался на пень. Что такое? Никакого тоннеля нет. Везде твердое дерево. Кевин даже ногами весь пень протопал. Что за диво? Может быть, ему это все привиделось? Да нет. Сундучок-то — вот он, полнехонек звонких монет.
Тем временем в лесу совсем темно стало. Подхватил Кевин сундучок подмышку, топор за плечо закинул и зашагал домой. Дома он сытно поужинал и лег спать. А утром говорит своей матери:
– Вот тебе, матушка, три золотых монеты. Купи мне наилучший камзол, шляпу и башмаки с серебряными пряжками. Хватит мне одному жить, решил я жениться. А себе купи нарядное платье и теплые чулки.
А , к слову сказать, был дровосек не только силен, но и красив, да и умом его Бог не обделил. Поэтому от невест у него отбоя не было. Да только не смотрел на них Кевин.
– Нужна мне такая жена, чтобы в ловкости мне не уступила. И умела с топором не хуже меня управляться.
– Да что ты, сынок. Мыслимое ли это дело – девушке топором махать. Жена должна мужу обед варить, обстирать, детишек накормить, обуть, одеть.
Но Кевин стоял на своем. И вот однажды случилась страшная гроза. Три дня шел проливной дождь. А гром гремел с такой силой, что даже дровосеку делалось не по себе. Кевин сидел в своей комнате. В очаге горел огонь. На столе перед Кевином стоял сундучок с золотыми монетами. Кевин, как завороженный, смотрел на блеск золота. Но вот он захлопнул крышку сундука и решил так:
— Ни к чему мне это золото. Еще никому оно не принесло добра. Отдам-ка я его священнику. Пусть он на эти деньги приют построит для сирот бездомных. И ремеслу их научит, и читать, и писать.
И вот подумал так Кевин, и на душе у него легко-легко стало и радостно так, что и не выскажешь.
В это самое время в дом дровосека постучала нищенка. Вода с ее одежды стекала ручьем. Да и одеждой те грязные лохмотья, что прикрывали ее тело, назвать было трудно. Мать дровосека была женщиной доброй. Она впустила нищенку в дом, накормила ее, разрешила обсушиться у очага и оставила ночевать, бросив ей на пол охапку соломы.
Утром нищенка низко поклонилась доброй женщине и спросила ее:
– Чем я могу отблагодарить вас за доброту ко мне? Нужна ли вам помощь по дому?
Но женщина испугалась, что нищенка надумала остаться у нее жить, и торопливо ответила:
– Нет, нет, что ты, что ты, нам ничего не нужно. Мы с сыном, слава Богу, здоровы, со всеми делами справляемся сами.
– Но можно я хотя бы наколю вам дров. А за это вы дадите мне кусок хлеба на дорогу.
– Ну, хорошо. Будь по-твоему, – и женщина ушла в дом.
А нищенка сбросила с себя лохмотья, взяла топор в руки и начала колоть дрова. Волосы ее развевались на ветру. Щеки разрумянились. Движения были так легки и размеренны, что Кевин, вышедший во двор, невольно залюбовался ее работой.
– Где ты так научилась колоть дрова?
Нищенка испугалась, закрыла лицо руками, поспешно укуталась в свое тряпье. Но Кевин успел разглядеть, что она молода и хороша собой. Кевин подошел к девушке, взял ее за руку, и, глядя ей в глаза, проговорил:
– Я вижу, что ты не та, за кого себя выдаешь. Но кто бы ты ни была, ты здорово работаешь топором. Будь моей женой. Мы славно заживем в моей хижине. Матушка моя — женщина добрая, она тебя не обидит.
Девушка посмотрела на Кевина. Дровосек пришелся ей по душе своей простотой и добрым нравом, и она согласилась:
– Хорошо, но у меня есть одно условие.
– Какое?
– За свадебным столом я буду сидеть в той же одежде, в которой я пришла в этот дом.
– Хорошо, будь по-твоему. Но ты мне не сказала, как тебя зовут, посланница грома.
– Зовут меня Талина. А больше я тебе сказать пока ничего не могу.
На следующий день Кевин и Талина сыграли свадьбу. Когда они венчались в старой церкви, Кевин передал священнику странного вида сундучок. Талина спросила его, что в этом сундучке. И Кевин ответил:
– Этот сундучок меня просили отдать самому честному человеку в нашем графстве. Здесь деньги. Их нужно потратить на приют для бездомных детей и сирот.
За свадебным столом соседки дровосека судачили:
– И где он разыскал экое чудище? Говорят, что она никогда не моется, и грязные лохмотья приросли к ее телу.
– А еще мы слышали, что она ничего не умеет делать, только дрова колоть.
– Да я бы такую грязную на кухню не пустила. Чтобы от похлебки мышами пахло? Ха-ха-ха!
Вдруг послышались раскаты грома, хотя еще минуту назад сияло солнце. Гром прогремел еще раз и еще. После третьего удара грома сделалась кромешная темнота. Потом ослепительный свет залил комнату, и воцарилась тишина. Удивленные и напуганные гости смотрели в сторону жениха и невесты. Там, где минуту назад была нищенка в грязных лохмотьях, сидела прекрасная девушка в кружевном белом платье, в прозрачной фате, расшитой золотыми нитями. На голове невесты был изящный венок, украшенный жемчугом.
По всей комнате разлился удивительный запах цветущей сирени и лаванды. Кевин в смятении закрыл лицо руками. Талина нежно коснулась его рук, отвела их от лица Кевина и тихо проговорила:
– Ты не устыдился меня в образе грязной нищенки. Взял меня в жены, неужели я теперь тебе не мила?
– Что ты, прекрасная Талина! Но я боюсь, что теперь я недостоин тебя. И ты не останешься жить в бедном доме дровосека. Ведь ты не простая девушка.
– Я дочь короля Шонора. Злая колдунья похитила меня у отца в день моего шестнадцатилетия. Я была очень хрупкая и изнеженная девушка. Колдунья заставляла меня колоть дрова, носить воду, чистить грязные котлы. Она хотела забрать у меня мою красоту и молодость и направила на это все свое колдовское искусство. Каждый день я колола дрова, что бы согреть воду в большом котле, где купалась колдунья.
И вот через три года, три месяца и три дня со дня моего похищения, у колдуньи все было готово, чтобы я превратилась в отвратительную старуху, а колдунья приняла мой образ. По ее замыслу мы должны были, взявшись за руки, вместе окунуться в большой котел с колдовским зельем, а затем подойти к волшебному зеркалу. Я была ни жива, ни мертва. Но в тот самый момент, когда мы встали перед зеркалом, и колдунья закричала:
— Смотри на мое отражение! — ударил гром. Зеркало треснуло и рассыпалось. Я упала без чувств. Когда я пришла в себя, то никакой колдуньи не было. Возле меня на полу лежала кучка дымящегося пепла. В ужасе я бросилась бежать. Вот и все. А тебя я полюбила с первого взгляда за твою чистую душу.
Гости закричали:
– Горько! Горько!
И молодые нежно поцеловались.
После свадьбы молодые отправились в замок короля Шонора.
Король был безумно рад возвращению дочери, которую он считал погибшей. И зять пришелся ему по душе своим умом и силой.
С тех пор Кевин и Талина поселились во дворце. И старушку мать Кевин не оставил, тоже забрал с собой во дворец.
Скоро у молодой четы родилась дочь. На крестины дочери слуга принес для графа Кевина письмо. Там говорилось, что на деньги какого-то бедного дровосека на родине Кевина построен приют для сирот и бездомных детей. Король очень удивился и сказал:
– Видно богато живут в вашем графстве, если даже простые дровосеки строят приют для бедняков.
Кевин и Талина в ответ на слова короля ничего не сказали, посмотрели друг на друга и тихо рассмеялись.
Прислуга во дворце очень любила короля Шонора и его дочь Талину и все были рады счастью в королевской семье. Вот только поговаривали, что за молодой принцессой и ее мужем (графом Кевином) водилась странность. Каждое утро они сами кололи дрова для камина и королевской кухни. Но что не простится сильным мира сего.
Вот и все.
С-к-р-р. С-к-р-р. Я должен заняться старым табуретом. А тебе пора спать. До завтра.
– А завтра ты мне снова расскажешь сказку?
– Расскажу.
– А о чем?
– Не о чем, а о ком.
– Ну, о ком?
– Я расскажу тебе сказку о трех братьях: Спешике, Слушике и Смешике. А теперь спать.
СКАЗКА О СЧАСТЛИВОЙ МОНЕТКЕ
– Ты не спишь, Оля?
– Нет. А почему ты так долго не приходил, жук-Короед березовый?
– Я ждал пока твоя мама не уйдет из комнаты.
– А ты что ли боишься моей мамы? Не бойся, она у меня добрая. Ты будешь мне рассказывать сказку?
– Буду, только ты не шуми, лежи тихо, не ворочайся. А то я забуду, о чем говорил. Ну, слушай!
В одном лесу жила-была мышиная семья. Мама-мышь, папа-мышь и три мышонка, которых звали Спешик, Смешик и Слушик. Жила семья в теплой мышиной норке под старой сосной. Жила дружно, весело. И все было бы хорошо, да стало норку весной подтапливать, да еще и потолок начал осыпаться. Мама - мышь (звали ее Шуршилла), часто вздыхала за ужином и говорила папе Мышеллю:
– Когда же у нас будет настоящий дом? Каждую ночь я не сплю и все прислушиваюсь. А вдруг обвалится потолок, и нас всех засыплет землей? Ведь все балки уже такие старые.
И вот однажды папа Мышелль вернулся домой очень довольный:
– Я устроился на работу сторожем зернового склада. Теперь у нас появятся деньги, чтобы начать строительство дома.
И вот весной, как только просохла земля, было выбрано место для строительства нового дома и приглашен архитектор – Скворец. Дом решили построить деревянный, в два этажа, из пяти комнат, с большим балконом на верхнем этаже. Мама Шуршелла была просто в восторге. Для рытья фундамента и строительства дома наняли землеройку, крота и двух тушканчиков – плотников. Стройка закипела.
Материал для стройки поставляли знакомые бобры. А вот мох пришлось таскать из леса самим мышатам. Через три недели дом был готов. Он пах свежеструганными досками, смолой и еще чем-то сладким и вкусным.
Спешик, Смешик и Слушик бросились обживать свои комнатки. Смешик развесил по стенам картинки из мультфильмов и расставил по полкам машинки. Их у него была целая коллекция.
Спешик раскладывал рыболовные снасти, ракетки для бадминтона, ласты и маску для плавания.
Слушик расставлял по полкам книги, альбомы с рисунками, горшки с цветами, гербарии.
Мама Шуршелла хлопотала на кухне. Она всегда гордилась чистотой и блеском кухонной посуды. И теперь с умилением смотрела на свои разделочные доски, дуршлаги и половники, развешанные по стенам. Все были счастливы.
Самой уютной комнатой оказалась столовая. Здесь стоял большой обеденный стол, здесь же был камин. Вечером вся семья собралась вокруг стола, и мама Шуршелла под рукоплескание всей семьи внесла большой пирог. Она объявила:
– Это пирог не простой. В этот пирог я положила на счастье монетку. Тот, кому она достанется, может просверлить в ней дырочку и повесить монетку на шею. Она принесет ему удачу. Ну, все готовы?
И мама занесла над пирогом большой нож со специальной насечкой для резки хлеба. Первым выбирал кусок пирога глава семейства. Папа Мышелль прочитал считалку:
– На златом крыльце сидели:
Царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной.
Кто ты будешь такой?
Выбирай поскорей, не задерживай людей.
И положил себе на тарелку кусок пирога с цветком из повидло и мармелада. Спешик и Смешик долго возились и спорили, но вот и они выбрали по куску пирога и принялись уплетать их. Слушик, не задумываясь, взял себе самый маленький кусок. Последней выбирала мама Шуршелла. Спешик со Смешиком съели свои куски и были очень раздосадованы тем, что монета им не досталась. Мама, видя, что они так огорчены, предложила:
– Осталось еще три кусочка. Берите еще, может быть, монетка там. Но не спешите так, иначе проглотите монетку. В это время Слушик воскликнул:
– Ой! Что это? Я чуть не сломал себе зуб.
И вынул изо рта маленькую серебряную монетку. Лотерея была завершена. Последний кусок доел папа Мышелль, запив его крепким малиновым чаем. Казалось, ужин удался на славу. Но Спешик и Смешик сидели явно обиженные. Они завидовали своему более везучему брату. Все поблагодарили маму за отличный пирог и отправились по своим комнатам.
Но перед сном Спешик пробрался в комнату Смешика и прошептал:
– А давай ночью стащим счастливую монетку у Слушика. Он, наверняка, положил ее на тумбочку у кровати. Зачем ему монета? Он и так хорошо учится. И мама его любит больше, чем нас с тобой.
Но добрый Смешик возразил:
– Я, конечно, не согласен с тем, что у Слушика счастливая монетка, но красть я ее не буду. Если мы ее украдем, то она перестанет приносить счастье.
– То же верно. Я где-то об этом слышал.
И братья расстались до утра. Но зависть к брату поселилась в их сердцах и пускала там злые корни.
В выходной вся семья собиралась на озеро. Был прекрасный день. Светило солнце, пели птицы. Но оказалось, что папин начальник затеял ревизию на складе, и папе Мышеллю необходимо было работать все воскресенье. К маме пришла знакомая землеройка, и ей неудобно было не угостить гостью чаем. А где чай, там и беседа.
Пришлось мышатам отправляться на озеро одним. Но это их вовсе не расстроило. Наоборот, они надеялись вдоволь набегаться и повеселиться, и рыбалка обещала быть удачной. Спешик накопал червей, приготовил рыболовные снасти, Смешик припас котелок и все необходимое для ухи. А Слушик заготовил бутерброды с сыром.
– Ты не забыл взять свою счастливую монетку? – спросил Слушика Спешик.
– Нет, что ты. Она всегда со мной. И Слушик достал из-под рубашки монету, висящую на плотной хлопчатобумажной нитке.
– Ну, тогда пошли.
И наши мышата зашагали к озеру, весело распевая озорную песенку:
Шли весело по лесу три славных чудака.
Три братика, три друга, три храбрых рыбака.
Они поймали рыбу, что больше их самих.
И долго эту рыбу делили на троих.
Мышата пришли к озеру. И каждый занялся своим делом. Спешик забрался на поваленное дерево и закинул удочку. Смешик и Слушик собирали хворост для костра и устанавливали рогатки для котла. Вскоре Спешику повезло, и он вытащил отличную рыбину. Мышата долго прыгали вокруг костра. Со стороны это чем-то походило на ритуальный танец дикарей после удачной охоты.
Слушик принялся чистить рыбину. А Спешик и Смешик, воодушевленные первой удачей, полезли на дерево вдвоем, чтобы больше наловить рыбы. Они подтрунивали над своим братом, который не проявлял такого азарта к рыбной ловле:
– Что, маменькин сыночек, боишься ножки промочить?
Дерево, на которое забрались мышата, было очень старым. Поэтому, когда мышата пробрались к его вершине, оно затрещало и обломилось. Испуганные братья кубарем полетели в воду. Слушик помог им выбраться на берег. Мышата обсушились у костра и отведали ухи, которую успел сварить Слушик. Казалось, день прошел, как нельзя удачно, и домой они вернулись в отличном настроении.
Наперебой рассказывали папе, какую рыбу поймал Спешик, и как они со Смешиком искупались в озере. Все громко хохотали. А раздосадованный Смешик посетовал:
– Да, вот если бы была у нас счастливая монетка, то дерево под нами ни за что бы не обломилось. И зачем она Слушику? Он у нас и так тихоня – удачник.
И все посмотрели на Слушика, который залился краской и выбежал прочь из комнаты.
– И далась вам эта монета, – мама покачала головой. Это была всего лишь игра.
– И ничего не игра. Это ты сейчас так говоришь, чтобы нам не обидно было, – и Смешик сердито насупил брови.
Ночью Слушик спал беспокойно. Большая круглая луна заглядывала в окно и ехидно улыбалась, подмигивая левым глазом, как бы говоря:
— Ну, что, счастливчик Слушик, тихоня – удачник, не спится?
Слушик ворочался, залезал от луны под подушку. Потом он встал и тихо, чтобы не скрипел пол, прошел в комнату Смешика.
– Смешик, ты спишь? Вот монетка, возьми. Она мне совсем не нужна. Тебе она нужнее. Ты всегда падаешь, больно ушибаешься, с тобою всегда случаются неприятности.
Но Смешик молчал.
– Ты спишь, Смешик?
И Слушик потряс его за плечо. В ответ Слушик услышал слабый стон и в испуге бросился вниз по лестнице в мамину спальную.
– Мама, мама, со Смешиком что-то случилось! Он стонет и ничего не говорит.
Испуганная мама выбежала ему навстречу из спальной.
У Смешика был сильный жар. Его лихорадило. Капельки пота выступили у него на мордочке. Носик был сухой и горячий. На вопросы мамы Смешик ничего не отвечал, он был в беспамятстве. В соседней комнате, завернувшись под одеяло, стучал зубами Спешик, у него тоже был сильный жар. Обоих мышат отнесли в столовую, кроватки поставили рядом, разожгли камин. Шуршелла и Мышелль по очереди дежурили у постели больных, меняя им компрессы и вливая им чайной ложечкой травяной отвар.
Наутро Спешику стало лучше, и он уснул. А Смешика еще три дня била лихорадка.
Когда мышата поправились, врач – тетерев разрешил им дать овсяный кисель и сказал, что жить будут! Все облегченно вздохнули.
Вечером в комнату с таинственным видом вошел Слушик. Мама с папой хлопотали на кухне, а братья –неудачники сидели в кроватях, опершись на подушки, смотрели на огонь в камине.
– Вот, я принес для вас, – Слушик протянул братьям по странной вещице.
– Что это?
И Спешик со Смешиком принялись разглядывать то, что дал каждому из них Слушик. На шнурочках висели маленькие металлические полукруги, напоминающие месяц. Слушик смущенно потупил глаза:
– Это счастливая монетка, я распилил ее пополам и просверлил отверстия. Теперь у каждого из вас своя половинка монетки. Удача непременно будет с вами. А когда вы будете вместе, то монетка соединится, и вы станете вдвое счастливее.
– А как же ты без монетки? – спросил Смешик, ему стало стыдно за несправедливое отношение к брату.
– А мне и так везет. Я родился в воскресение, а вы со Спешиком в понедельник. С вами всегда что-нибудь происходит.
Спешик прыгнул на кровать к Смешику, и они заговорщически стали шептаться. Потом каждый из них удалился в свою комнату, но через минуту оба вернулись.
– Это тебе от меня. Это мой лучший экземпляр. Спасательная машина. Бери, из тебя выйдет отличный спасатель, – и Смешик вложил в ладонь Слушика маленькую оранжевую машинку, на которой черными буквами было написано: МЧС. А Спешик протянул Слушику свое сокровище – “чертов палец”.
– Его можно наскоблить ножичком, и этой пылью присыпать ссадины. Очень быстро заживет. Я сколько раз уж проверял.
И счастливые братья крепко обнялись. Тут в комнату вошел папа. Он нес на подносе чашки с дымящейся овсянкой. Он был очень смешон в мамином фартуке и поварском колпаке. Папа громким басом запел веселую песенку мышат – рыболовов, которую он переделал на свой манер:
Шли весело на речку три славных чудака.
Три маленьких мышонка, три глупых рыбака.
Они поймали рыбу, что больше их самих.
Но рыбу разделили нечестно на двоих.
Ну, вот и все. Сказке конец.
— А кто слушал – молодец, – добавила Оля.
– Правильно,– и жук - Короед березовый утвердительно закивал головой. В комнате раздалось знакомое: с-к-р-р, с-к-р-р.
– А теперь спать.
– Спокойной ночи, жук - Короед березовый.
– Спокойной ночи, Оля, спи сладко.
– А можно я еще кое-что спрошу?
– Что?
– А что с мышатами, Спешиком и Смешиком, после того, как Слушик подарил им свою монетку, перестали случаться неприятности?
– Вот этого я не знаю. Об этом мне мой дедушка Короед сосновый ничего не говорил. Наверное, перестали. А теперь, спи.
– Спю.
СКАЗКА О СЕНТИМЕНТАЛЬНОМ ВОЛКЕ
– Добрый вечер, Оля.
– Добрый вечер, жук-Короед березовый. Ты мне расскажешь сегодня сказку?
– Расскажу, но это будет моя прощальная сказка.
– Почему прощальная?
– Потому, что я возвращаюсь домой.
– А как же дятел?
– Дятел дятлом. Но меня одолевает ностальгия.
– А кто это такая Ностальгия?
– Это чувство такое. Тоска по родине называется. Ох...
И жук - Короед березовый печально закивал головой. И послышалась знакомое: с-к-р-р, с-к-р-р...
– Ну слушай мою сказку. Это сказка о сентиментальном волке, который был очень одинок, потому что волчья стая отвергла его.
Он был не такой, как все волки. Он был совсем другим. Он писал стихи, любил слушать птичье пение, никогда не ел мяса и за всю свою жизнь не обидел и мухи. В его рацион входили лесные грибы и ягоды, заячья капуста и щавель. А еще он любил собирать цветы и глядеть на небо, на плывущие облака.
Жил волк под большим старым дубом на лесной поляне. Вернее сказать на развесистом дубе. Потому, что он спал в гамаке. Гамак оставили в лесу забывчивые туристы. Волк перевесил гамак на дуб. Он очень любил смотреть на звездное небо. О, сколько удивительных историй могут рассказать звезды! А сколько воспоминаний приносит с собою тихая летняя ночь.
Часто, глядя на небо, волк вспоминал свою маму, ее тихий ласковый голос, ее песни и сказки. Ему становилось грустно и радостно одновременно. И он тихо плакал. Мама называла его Стефиком, тихо гладила по голове и говорила:
– Милый мой, Стефик, мир велик и прекрасен и, если относиться к нему с любовью, то он не причинит тебе зла. Все в этом мире продуманно, взаимосвязано, и нет ничего лишнего или не нужного. Все имеет свое значение. Потому, что природа – это гармония.
Возьми любой цветок и рассмотри его. Какие удивительные линии, совершенные формы, неповторимый цвет, свой, не сравнимый ни с чем запах. И везде индивидуальность. А у живых существ – свой характер, мимика, жесты, свое понимание мира.
Учись слышать мир, понимать все живое и неживое, и цени каждый день, посланный нам Богом. Никогда не обижай никого, кто тебя слабее. Не твори зла. Зло имеет свойство накапливаться и возвращаться к нам. И тогда случается трагедия, приходит расплата.
Так говорила мама Стефика. И иногда среди ночи Стефику чудился ее тихий, родной голос. Особенно когда ему было очень одиноко. Но наступало утро, просыпались птицы, на лесную поляну, где рос большой дуб, прилетали необычайно красивые бабочки. И Стефик любовался их веселой игрой, собирал цветы. Ему уже не было так одиноко.
Однажды он сплел для себя красивый венок из ромашек, прилег на нежную траву и залюбовался плывущими по небу облаками. Потом, незаметно для себя задремал.
Разбудили его детские голоса. Стефик хотел убежать и спрятаться в дупле, как он это всегда делал, но его что-то остановило, и он продолжал лежать на траве, чуть приоткрыв левый глаз. Возле него стояли два маленьких зайчонка – девочка и мальчик. Это потому, что на одном были серые штанишки, а на другой – клетчатая юбочка и голубая косынка. В руках у зайчат было по маленькому лукошку.
– Смотри, какая смешная собачка. Сплела венок из ромашек и спит.
– Идем, бабушка не велела нам ни с кем разговаривать. Нам нужно идти за малиной.
– Ой, гляди, а у нее один глазок глядит.
В это время Стефику попала в нос тоненькая травинка и он : “ А– п– чхи!” – чихнул.
Зайчата бросились наутек. Стефани встал, огляделся, зайчат нигде не было. Только рядом валялось брошенное лукошко. Стефани улыбнулся, подобрал лукошко и пошел к реке. Там был прекрасный малинник. Скоро Стефани набрал полное лукошко ягод и сам вдоволь наелся крупной лесной малины.
Он вернулся на поляну, и стал обнюхивать траву. Скоро он уловил неповторимый, детский, сладковатый запах зайчат и пошел по их следам, принюхиваясь и наклоняя голову к траве. На краю соснового бора он увидел небольшую хижинку. Из трубы валил дымок. Возле дома на аккуратных грядках росла заячья капуста. Волк тихонько подкрался к домику, поставил на крыльцо лукошко с ягодами и сверху положил венок из ромашек.
Когда Стефани вернулся домой и забрался в свой гамак, ему уже не было так одиноко.
На следующий день он нашел возле дуба связку сушеных грибов и две пустые корзиночки. Стефани наполнил их лесной земляникой и отнес к заячьему домику. Связку грибов он повесил на дверную ручку.
Так продолжалось несколько дней. Зайчата все еще не решались открыто к нему приблизиться. Но однажды, когда Стефани угощал белок сладкой малиной, то услышал за спиной голос:
– Дяденька, а вы собачка или волк? Пепи говорит, что вы волк, а я думаю, что вы собачка. Меня зовут Конни. И я вас совсем не боюсь. Вы научите меня плести венки из ромашек?
– Конечно, научу. А где твой братик?
– Бабушка послала его за хворостом. А я пошла за малиной для пирога. Вы любите пирог с малиной?
– Конечно, люблю.
– Тогда я вам принесу кусочек.
Так завязалась дружба двух маленьких зачат и одинокого, старого волка.
Стефани быстро привязался к Пепи и Конни. Они часто вместе возились на лугу, играли в прятки, собирали грибы и ягоды, качались в гамаке. Зайчата были близнецами, поэтому никогда не расставались. Стефани часто играл с зайчатами, забывая о своем возрасте. Каждый день, поджидая своих друзей, Стефани готовил для них какой – нибудь сюрприз. То сделает для Конни куклу из соломы, то — для Пепи лодочку из сучка дерева, то наберет желудей в лукошко и потом они вместе с зайчатами мастерят крохотных человечков из желудей и шишек.
Каждый раз, уходя от Стефани домой, зайчата с грустью говорили:
— Наш добрый Стефани, ах если бы ты жил вместе с нами в нашем домике. Тогда мы бы с тобой никогда не расставались. Но наша бабушка Карилла очень строгая. Если она узнает, что мы дружим с настоящим живым волком, то больше не отпустит нас гулять.
– А где же ваши папа и мама?
– Мы этого не знаем. Бабушка не любит с нами об этом говорить. А если мы начинаем ее об этом спрашивать, то она сердиться. Говорит, что нашла нас в капусте, и просит не приставать к ней с глупыми вопросами.
Так прошло лето, наступила осень. Стефани набрал для зайчат корзину лесных яблок и поджидал их, греясь на солнышке. Но зайчата так и не пришли. Не пришли они и на следующий день, не пришли и на другой.
Стефани загрустил, жизнь теперь для него казалась пустой и безрадостной. Стефани заболел. Он несколько дней ничего не ел и не пил. Он лежал в своем старом гамаке и смотрел на плывущие по небу тучи. Потом пошел холодный дождь. Стефани лежал под дождем холодный, голодный и никому не нужный. Он попытался выбраться из гамака, чтобы укрыться от дождя и согреться. Но силы покинули его, и он провалился в небытие.
Очнулся Стефани от того, что кто-то укрывал его теплым пледом. Потом ласковые руки приподняли его голову и влили в рот теплый бульон. Стефани приоткрыл глаза и простонал. Все его тело ныло, словно избитое палками. Каждый сустав давал о себе знать. Густая пелена застилала глаза. В виски ударяли невидимые молоточки.
Стефани сделал еще глоток и еще. Приятное тепло разлилось от живота по всему телу, унимая дрожь. Стефани попытался разглядеть своего нежданного спасителя. И вот дымка рассеялась. Перед ним на березовом пне сидела старая полноватая зайчиха, в чепце и переднике. Она сидела и вытирала платочком глаза:
–Простите меня. Я – глупая старая зайчиха. Это я запретила зайчатам приходить к вам. Я просто запаниковала. А они так плакали, и три дня ничего не ели. А потом все равно убежали к вам. Промочили лапки и теперь у них жар. Они так плакали, они мне сказали, что вы умираете и вам некому подать даже стакан воды. Может быть, вы сможете подняться? Зайчата там совсем одни.
Волк нашел в себе силы и с помощью зайчихи вылез из гамака. Потом Стефани, опираясь на плечо старой Кориллы, доплелся до заячьего домика. Здесь Корилла помогла Стефани забраться на теплую печку.
За ночь Стефани так прокалил свои старые косточки, что утром уже чувствовал себя довольно сносно. Он сходил к старому дубу и принес для зайчат корзинку с яблоками. Теперь он сидел возле них и ждал, когда они проснутся.
Первой открыла глаза Конни:
— Стефани, милый Стефани! Ты к нам пришел!
И она стала тормошить спящего Пепи:
— Вставай, соня, смотри, кто к нам пришел!
И зайчата устроили веселую возню на коленях у старого Стефани. Потом Корилла позвала все за стол. И семья уселась пить чай с малиновым пирогом. С тех пор старый Стефани поселился в заячьем домике. Днем он гулял с зайчатами, собирал хворост, учил их писать и считать. А по вечерам рассказывал им сказки или читал стихи:
Заяц морковь поливает из лейки,
Но, утомившись, присел на скамейке.
С грустью глядит на большой огород.
Кто мне морковку сегодня польет?
На улице шел холодный дождь, а потом снег... А в маленьком заячьем домике потрескивал хворост в печи. Было тепло и уютно, и пахло пирогами с яблоками.
Вот и все.
– А теперь, Оля, открой мне форточку. Мне пора. Я возвращаюсь домой.
– А кто же мне будет рассказывать сказки?
– Не знаю. Может быть, я когда-нибудь и вернусь.
– Мне грустно.
– Ничего, это пойдет. Прощай. Не забывай меня. Хорошо?
–Прощай жук- Короед березовый. Не забывай меня.
– Хорошо. С-к-р-р, с-к-р-р...
читайте далее:
http://lawyer-rossia.mirtesen.ru/blog/43452520256/MAMA,-RASSKAZHI-SKAZKU!-gl.6-7
Свежие комментарии