Символ веры.
На старославянском, церковном языке Символ веры звучит так:
Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде есех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.
Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пшате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.
Молитва непростая, лучшее ее толкование дает протопресвитер Александр Шмеман в своей книге "Воскресные беседы".
Попробуем вслед за рассуждениями опытного священника постараться проникнуть в суть этой молитвы.
Итак, Символ веры начинается со слов "Верую во единого Бога Отца..."
Эти слова - начало всех начал, основа основ христианства. Дохристианский человек богом, вернее, богами, называл явления природы. Были Бог ветра и Бог солнца, богов было столько, сколько и действующих в природе сил. "Мир полон богов", - сказал греческий философ Фалес, что значило: в мире действует множество различных природных сил и законов.
Боги языческие считались злыми и опасными, христиане в своем Боге сразу же признали Отца. Отец дарует жизнь и продолжает любить свое создание на протяжении всей жизни, он заботится о нем и участвует в его делах, он прощает ему его ошибки и страстно хочет, чтобы его чадо было красивым, умным, счастливым и добрым. В Евангелии сказано про Бога: "Он любовь есть". Он есть любовь к нам, своим детям. И естественна наша ответная к Нему любовь, наше доверие и сыновнее послушание.
Далее. Назвав Бога Отцом, Символ веры называет его и Вседержителем: "Верую во единого Бога Отца, Вседержителя...". Этим словом мы выражаем свою веру в то, что именно в Божьем промысле - вся жизнь, все - от Него, все в Его руках. Этим словом мы как бы вверяем себя, свою судьбу Господу.
Следующая строчка: "Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым". Мир - не случайное сцепление клеточек, не абсурд, у него есть начало, есть смысл и цель. Мир создан Божественной мудростью, Он создал его "и увидел, что это хорошо...".
"И во единого Господа, Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного..." Произнося эти слова, мы сразу оказываемся в самой сердцевине христианства", - утверждает протопресвитер А. Шмеман.
Слово "Господь" во времена возникновения христианства означало "учитель", "вождь". Вождь, который наделен Божественным могуществом, посланный Богом, во имя Божие, дабы править миром. Титул этот присвоили себе римские императоры, чтобы утвердить Божественный источник своей власти. Христиане не признавали его за императором, за что Римская империя более 200 лет преследовала их. Христиане же утверждали: в мире есть лишь один носитель Божественной власти, один Господь - Иисус Христос, Сын Божий, Единородный.
Иисус - человеческое имя, весьма распространенное в Палестине в те времена. Христос - титул, означающий "помазанник", по- древнееврейски оно звучит как "мессия". Ожидание Мессии оправдалось. Тот, Кого ждали, о Ком молились и Кого провозглашали все пророки, пришел. Человек - Иисус, Мессия - Христос.
О том же, что Христос - Сын Божий, Бог сказал нам Сам, и это описано в Евангелии: когда Иисус крестился в Иордане, на Него с небес сошел Дух Святой в виде голубя и раздался с небес глас: "Это сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение...". Сын Божий, Богом нам посланный - Его часть. Его любовь. Его вера в нас, людей.
Сын Божий - именно рожденный, как был рожден любой из нас, Причем рожденный в нищете, не было у Его Матери даже пеленок, в которые бы Его завернуть, кроватки, куда бы Его, новорожденного, положить...
"Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша". Как понимать такие слова? Очень просто. "Отче! - говорит Христос в ночь предательства. - Да будут все едино - как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они (мы, люди! - Авт.) да будут в нас едино - да уверует мир, что Ты послал меня...". Вот смысл этих слов Символа веры о Сыне Божием, Единородном.
"Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес..." В строке самое главное, самое важное слово, понятие - спасение. Само христианство - религия спасения. Не улучшения жизни, помощи в бедах и невзгодах, а именно спасения. Потому и послан был Христос, что мир погибал, - во лжи, в беспринципности, в непорядочности человеческой. И Он пришел не для того, чтобы сделать нас беззаботными и счастливыми, удачливыми во всем, а для того, чтобы указать нам путь к спасению от тотальной лжи и бесчестия. Такой путь нелегок, но ведь Он и не обещал нам, что будет легко. Он просто предупредил: если мы будем жить так, как живем, мы погибнем, и погибнем скоро. Но если мы поймем, что путь наш - путь к гибели, то будет первый шаг на пути к спасению.
"И воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася". Для людей неверующих эти слова часто являются достаточным доказательством того, что все христианство - не более чем красивая сказка. Дева не может стать матерью ни при каких обстоятельствах. Действительно, доказать реальность безмужнего зачатия и рождения невозможно, поэтому мы либо верим в него - просто верим, не рассуждая, - либо разговаривать и впрямь не о чем.
Итак, доказать факт рождения Христа от Девы Марии невозможно. Но... много ли на сегодняшний день мы знаем о мире, который нас окружает? Стоит задуматься, и станет понятно: самые глубокие законы мира нам неизвестны, неизвестна и его мистическая глубина, та глубина, где наш разум встречается с действием Бога Творца. Кстати, ведь и Церковь не утверждает, будто безмужнее зачатие и рождение возможно, она говорит лишь о том, что такое однажды случилось - тогда, когда на землю в образе человеческом пришел Сам Бог! Это было Божьим решением, Божьим промыслом, одним из тех Господних путей, которые нами неисповедимы, то есть не могут быть поняты в силу того, что они - Божьи, а не человеческие. Ну, а причина такого Божьего решения вполне понятна: только получив Плоть и Кровь Свою от Матери, Христос мог до конца породниться с нами, людьми, именно тем самым Он и вочеловечился. С тех пор Он - один из нас.
"Распятого же за ны при Понтийстем Пилате..." Отчего одно лишь это имя упоминается в Символе веры, ведь в осуждении и мучениях Христа участвовали и другие люди, не только Понтий Пилат? Не только для того, чтобы точнее указать время, когда свершилось распятие. Помните, в Евангелии от Иоанна описано, как Пилат спрашивает стоящего перед ним Христа: "Почему Ты не отвечаешь мне? Разве Ты не знаешь, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?" Разумеется, Пилат знал: никакой вины за Христом нет. Но человеческая жизнь Господа была в его власти. Только от его решения, от решения его совести она зависела в те часы. И он искал случая отпустить Иисуса - и не отпустил. Не отпустил потому, что боялся толпы, боялся беспорядков, способных повредить его карьере прокуратора. Прокуратор Понтий Пилат стоял перед выбором: предать смерти невинного человека или же рискнуть своим будущим во имя справедливости. Он выбрал первое. И каждый раз, когда в Символе веры мы произносим имя Пилата, мы напоминаем себе: будь осторожен - выбрать предательство намного проще, чем выступить на стороне правды. В каждом человеке, который встречается на нашем жизненном пути, можно прозреть образ Христа. И часто мы встаем перед выбором: сделать встречному человеку добро или предать его - из слабости или страха, из лени или равнодушия, предать, как сделал это "перед Пасхой, в час шестой Понтий Пилат"... От подобного выбора каждый раз зависит наше духовное спасение или наша гибель.
"И страдавши, и погребенная". Когда после потемок Великой пятницы, дня распятия и смерти, вступаем мы в субботу - посреди храма возвышается плащаница, то есть гробница под покрывалом с изображением на нем мертвого Христа. Но всякий, кто хоть раз пережил вместе с другими верующими этот единственный по своей глубине, по своему свету, по своей чистейшей тишине день, знает - и знает не разумом, а всем существом своим: гробница эта, которая, как и всякий гроб, всегда есть свидетельство о торжестве и непобедимости смерти, постепенно начинает озаряться таким поначалу невидимым, едва ощутимым светом, что гроб претворяется, как поет Церковь, в "живоносный гроб"... Ранним утром, еще в полной темноте, обносим мы плащаницу вокруг храма. И вот уже не надгробное рыдание раздается, а победная песнь: "Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный!" - так пишет протопресвитер Александр Шмеман. Христос объявляет нам, что царство смерти подходит к концу. Что "погребенна" не значит "навеки ушедший", что воскресение - будет!
Нам всем предстоит умереть. Но за словами Символа веры стоит для одних пока лишь только надежда, для других - уже уверенность в том: в смерти своей мы встретимся со Христом и будем ждать воскресения.
"И воскресшаго в третий день, по Писанием". Эти слова - самая суть, сердцевина христианской веры. В принципе, вера в Него и предполагает саму веру в воскресение. Воскресение - чудо, явленное нам как великий дар - вот, наверное, и все, что следует сказать об этих строках.
"И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою, судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца". Небо, по христианским понятиям, - это то в мире, что высоко, духовно, чисто, это то, что христианство в человеке называет его духом. В каждом из нас есть частица неба. Именно "небо на земле" и явил нам Христос, Он показал нам: смысл жизни - восхождение. "Вознестись на небо" - значит, пройдя земную, спорную и полную страданий жизнь, приобщиться наконец к небесной правде, вернуться к Богу, к знанию о Нем. К небу устремлены наша вера и наша любовь.
"И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым" - то есть "и снова ожидаемого, чтобы рассудить живых и мертвых". Первые христиане жили ожиданием второго пришествия Христа и радовались грядущему пришествию. Постепенно к радости ожидания стал примешиваться страх - страх Его суда, который мы привычно называем Страшным судом. Понятие "страх" в христианском Писании употребляется в двух значениях - в положительном и отрицательном. С одной стороны, вся человеческая жизнь пронизана страхом, страхами. Страх неизвестности, страх страдания, страх несчастья, страх смерти, наконец. Страшна жизнь, и смерть тоже страшна. Итог этих бесконечных устрашений - все наши болезни, физические и духовные, душевные. Именно от этого, "отрицательного" страха и пришел нас освободить Христос. Именно поэтому, говорит Иоанн Богослов, страх греховен, ведь он свидетельствует о недостатке нашей веры. Но и "начало премудрости - страх Господень". Такой страх уже не от недостатка веры и любви к Богу, а от их избытка. Его сущность, смысл - восхищение, благоговение. Сходный страх мы испытываем порой, когда встречаемся с чем-то поистине прекрасным и вдруг понимаем, насколько мы сами ничтожны по сравнению с этим "чем-то"... Страх-восхищение, страх-любовь и его следствие - бесконечное уважение. Я, например, до дрожи в руках и коленях боюсь своего духовного отца. Боюсь именно потому, что люблю его и для меня бесконечно важно его одобрение или неодобрение тех или иных моих слов и поступков. Этот страх помогает мне избежать многих проблем и ошибок в жизни - каждый свой шаг я обдумываю и выверяю согласно тому, как это оценит батюшка...
Да, ждать Христа надо "со страхом и трепетом". Но и с уверенностью, что "нет греха человеческого, превышающего милосердие Божие". Если мы раскаемся в совершенном, Он, вернувшись к нам, простит нас, "Его же Царствию не будет конца", и в Его Царствии мы будем счастливы. Ведь недаром мы ежедневно повторяем: "Да приидет Царствие Твое..."
"И в Духа Святого, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем ц Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки". Кто же этот Дух Святой, которому Символ веры призывает нас поклоняться наравне с Отцом и Сыном? Слово "дух" - "руах" на древнееврейском означает "ветер", "сила", нечто невидимое, но имеющее власть над окружающим нас миром. И говоря "Дух" о Боге, мы объединяем в своем сознании Его невидимость и Его власть в единое целое. Дух Святой - присутствие Бога всегда и во всем. Дух "исходит" от Отца, это - Его любовь к нам. Его вера в нас, Его милосердие и забота о нас.
"Глаголавшего пророки" - то есть Того, Который говорил и говорит с нами через пророков, их устами: суть пророчества и есть в возвещении нам воли Божией, иначе как бы мы эту волю узнали?..
"Во Едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь". "Созижду, - возвещает Христос, - Церковь мою..." И созидает ее. Созидает собрание, единство тех, кто стремится к Нему. Сперва Он собирает всего двенадцать человек, двенадцать апостолов, которым говорит: "Не вы Меня избрали, Я вас избрал..." И после Его распятия именно эти двенадцать остаются на земле Церковью. Они, в свою очередь, зовут людей присоединиться к ним, идти с ними и продолжать дело Христа. Едина же Церковь не внешне - в мире много церквей, она едина внутренне - тем, что она делает, тем, чему посвящена, - своим служением общей цели. "Соборная" - значит всемирная, так как учение Христа обращено не к какому-то одному народу, а к нам всем, ко всему человечеству.
"Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь". Апостол Павел говорит, что в крещении мы соединяемся со Христом. На земле мы рождаемся членами какой-то нации, но христианин через крещение вступает в новую нацию - народ Божий. В крещении мы отдаем, вверяем Ему себя, в ответ получаем Его любовь. Его Отцовство над нами. И это - навсегда.
"Чаю" - значит надеюсь и жду. Значит люблю и буду ждать встречи.
Свежие комментарии