Памяти старца Симеона (Нестеренко)

 

К отцу Симеону (Нестеренко) приходили многие сотни людей со своими бедами и просьбами помолиться о них. И когда просимое исполнялось и старца благодарили за это, он как будто бы не столько радовался, сколько удивлялся. Он юродствовал, потому что люди, приходившие с благодарностью, приписывали ему чудо исцеления или исполнения, казалось бы, неисполнимых просьб. Он же просил всех благодарить Бога. Чудеса происходили по его молитвам часто, но не для его тщеславия, а ради помощи страждущим. Он напоминал о том, что «чудесами будет соблазнять антихрист, а нам нужно уповать на Бога, трудиться, молиться, надеяться и терпеть». А уж он-то терпел… Терпел невероятные страдания всю жизнь. Особенно в последние годы после нескольких инсультов и инфарктов. Тут уж не до популярности. Каково было прикованному к постели человеку на девятом десятке выносить постоянно увеличивающиеся толпы посетителей!   

До конца дней он молился о своих чадах. Особенно о болящих. Он, испытавший с детства постоянные невыносимые боли, всем сердцем принимал чужую боль. Помимо болящих была у отца Симеона еще одна группа страждущих, для которых он был скорым помощником. Это шоферы. Рассказывают о совершенно невероятных случаях, когда попавшие в беду автомобилисты обращались с молитвой к батюшке и чудесным образом добирались до дома и со сломанными тормозами (это по крутым-то горным спускам!), и при пустых бензобаках…

Один из таких шоферов (у него лопнула тормозная колодка на спуске с Шаумянского перевала) рассказал, как он, преисполненный благодарности, при первой же возможности приезжал к батюшке и просто сидел подле него. После тяжелого дня быстро успокаивался. Находясь рядом со старцем, он ощущал благодать и начинал чувствовать, как радость заполняет его сердце. Он не задавал никаких вопросов, а слушал, как батюшка беседует с народом. Батюшка знал, с кем нужно говорить наедине без свидетелей, а с кем можно и прилюдно. И эти беседы были полезны и тому, кто рассказывал о своих бедах, и тем, кто слушал. Моему повествователю это дало очень много. Он видел, как простой человек безо всякого образования образовывал своих чад и посетителей, поражая своими ответами ученых мужей.

 

Но больше всего он любил слушать рассказы о том, как люди приходили к Богу. Часто сравнивал их истории с обстоятельствами своей жизни. Ему, потерявшему в Абхазии дом и все имущество, еще повезло. А вот тем, кто в своих домах живет, как в аду, не позавидуешь. Многие истории поражали его. Измены, воровство, постоянная ложь, ненависть…

Некоторые жены вынуждены терпеть богохульства неверующих мужей. Он не мог понять, как женщины могут жить с пьющими мужьями, которые избивают их и издеваются над детьми, хулят Бога и обещают убить, если те не перестанут ходить в церковь…

В конце сентября я оказался в часовне Симеона Столпника, где похоронен отец Симеон, надеясь встретиться с женщиной, обещавшей рассказать мне о том, как ее много раз спасал отец Симеон. Вместе со мной в часовню вошла большая группа женщин со священником. Это были кубанские паломники, возвращавшиеся из Абхазии. Они посетили многие святые места. Побывали и в древнем храме села Лыхны, где служил отец Симеон.

После краткой литии священник рассказал своим чадам о том, что знал отца Симеона. Часто обращался к нему за духовными советами.

– Пока он не прославлен, мы молим Бога о его упокоении в райских обителях и служим панихиды и литии. Я уверен, что он будет прославлен в лике святых, и тогда мы будем служить ему молебны. Но вы можете уже сейчас обращаться к нему как к святому. Он вас услышит. Говорите с ним, как с живым. С верою. Он очень многим помог.

После этого приехавшие женщины стали прикладываться к кресту на надгробии отца Симеона и целовать его фотографию. Потом они долго тихо стояли, явно исполняя совет своего духовника. Когда они вышли, в часовне остались одна женщина и я. Мы были давно знакомы, но, что называется, шапочно. Здоровались, и только. Никогда не говорили друг с другом. Я знал, что зовут ее Галиной. Она вытерла платком глаза и повернулась ко мне:

– Вот, издалека приезжают паломники. Верят, что батюшка им поможет. И я тоже верю.

Я спросил ее, помог ли ей лично батюшка Симеон. Она с минуту помолчала, потом тихо проговорила:

– Конечно, помог. И не один раз. Может, его молитвами я до сих пор и жива.

Оказалось, она знает о том, что я пишу о старце книгу. И без долгих уговоров рассказала свою историю.

Бабка брала меня на пруд за пиявкам и заставляла лезть в воду. Пиявки присасывались, и было очень больно

– Я с самого детства была проблематичная. Всю жизнь одни проблемы. Мне было 6 лет, когда развелись мои родители и бабка – мать моего отца – взяла меня к себе. Она лечила людей всякими травами и пиявками. Мы с ней ходили на пруд, в котором было много пиявок, и она заставляла меня лезть в воду. Пиявки присасывались, и было очень больно, но бабка долго не выпускала меня из воды. Потом я вылезала, и она отдирала с моего тела пиявок… Я плакала, но она заставляла меня снова лезть в воду. И так три раза. Она меня пугала, говорила, что сильно накажет, если я кому-нибудь об этом расскажу. Я боялась и молчала. Даже матери боялась пожаловаться. Мать видела, что я покрыта язвами, и стала меня лечить всякими мазями, но они плохо помогали.

У бабки была черная книга, которую она мне читала по вечерам. Мне было очень страшно. Я ничего не понимала, но страх был такой сильный!.. Даже не страх, а ужас. Я не могла спать по ночам. Это продолжалось почти пять лет. А потом, когда бабка слегла, я убежала от нее. У отца была новая семья. Да он и не вспоминал обо мне. У матери был новый муж и мой маленький братик. Дома у них своего не было, и они мыкались по углам. Вот я к ним и прибежала. Стали жить вчетвером в маленькой комнатке. Натерпелась я страшно. Отчим был злой ко мне. Все придирался и попрекал. Спала я вообще на полу под кроватью. А бабка, рассказывали, никак не могла умереть и всё меня звала. Но мать понимала, для чего она меня зовет. Ей соседи рассказали, что она была не просто травницей, аколдуньей. И мать не пустила меня к ней. Бабка ведь хотела мне свой черный дар передать… Вот не передала, и мне кажется, что она прокляла меня. А может быть, я за нее страдаю. Ведь до четвертого или даже шестого колена наказываются за страшные грехи против Бога. Отец спился, у меня вся жизнь – сплошные несчастья. Теперь у дочки беда за бедой…

Я рано пошла работать – жили ведь бедно. Не до учебы. Рано вышла замуж: лишь бы не жить с отчимом. Но и с мужем жизнь не получилась. Он бросил меня, когда дочке был всего год. Больше я замуж не выходила. С трудом переехала с Кубани в Сочи и устроилась на работу. Жилье пришлось снимать и менять постоянно. Никто не хотел терпеть маленького ребенка. Дочка по ночам часто плакала. Десять лет я мыкалась. Потом от санатория, где я работала, дали комнату в квартире с подселением. Соседка оказалась уголовницей. Два срока отсидела. Она меня возненавидела и решила убить. Не знаю за что. Я с ней старалась не встречаться. Если она выходила на кухню, я сразу шла к себе, а то скандал обеспечен. Я никогда не спорила, не отвечала ей. А ей без скандалов жизни нет. Однажды она стала кричать на меня из-за того, что я жарила ставриду. Я выключила плиту и хотела уйти с кухни. Но она прыгнула на меня с ножом и ударила в горло и грудь. Еле-еле меня выходили. Операция шесть часов длилась…   

Да что и рассказывать. Столько всего я вытерпела. Если бы не ходила в храм, то не пережила бы и половины всего этого. А в храме и с людьми хорошими познакомилась, и стала к отцу Симеону ездить: просила советов по многим своим проблемам. А главное, просила молиться обо мне. Жизнь стала потихоньку налаживаться. Господь устроил так, что у меня получилась отдельная квартира. Но расслабиться все равно не удавалось. Теперь с дочерью проблемы.

 

    

У нее был рак. Ее и оперировать не стали,… А она каждый день приходила к батюшке Симеону – и получила исцеление

А год назад обнаружили у меня онкологию. Как начинала я жизнь страданиями, так страданиями, видно, и закончу. Но я все-таки надеюсь: приезжаю к батюшке Симеону, прошу его исцелить меня. Конечно, прошу Господа исцелить, а батюшку Симеона – чтобы он перед Господом замолвил за меня словечко. Он ведь многим после своей смерти помог. Может, даже больше, чем когда был живой. Мне одна раба Божия посоветовала почаще к батюшке приезжать. У нее был рак. Ее и оперировать не стали, сказали, что поздно. А она каждый день приходила к батюшке. И получила исцеление. Это ведь не кто-то рассказал о ком-то, а моя хорошая знакомая о себе. Историй всяких много можно напридумывать. Как их проверить? А тут – точно так и было. И врачи могут подтвердить – вон они, под горой. Здесь онкология. Отделение четвертой больницы. Там можно ее историю болезни посмотреть. Был рак – и нет его. Говорят: «Когда рак на горе свистнет». Это когда хотят сказать: «никогда». На нашей горе рак не свистит, а пропадает. Надеюсь, и мой уползет со свистом. Молюсь об этом Господу и батюшке Симеону.

    

Она замолчала и сидела, глядя на меня, ожидая моей реакции на ее рассказ. Я пожелал исполнения ее просьбы и, с трудом подыскивая слова утешения, стал рассказывать об услышанных историях, когда отец Симеон помогал больным. Знал я и об исцелении от рака. Да и она сама только что рассказала мне такую историю. Она вздохнула и печально проговорила:

Жалею, что не спросила батюшку, можно ли молиться за мою бабку: она была крещеная, но спуталась с нечистой силой

– Я очень жалею, что не спросила батюшку, можно ли молиться за мою бабку. Она была крещеная, но спуталась с нечистой силой. Она ведь мне и сейчас покоя не дает. Все время о ней думаю. По ночам чувствую, как она толкает меня в пруд с пиявками. Я вскидываюсь и боюсь головой удариться о панцирную сетку. Кажется, что я маленькая и сплю под кроватью. Чуть ли не каждую ночь, а иногда по два, по три раза вижу ее во сне. И как я не додумалась батюшку спросить, что мне делать! Молиться о ней боюсь… Вот хожу, говорю с ним, как с живым. Надеюсь, он даст мне знать, как быть…

– Дай Бог! Помоги Господи, – вот и все, что мог я ей сказать.

Разве мог я дерзнуть дать ей совет. О таких ужасах впору Гоголю рассказывать. А уж совета просить о колдунье можно только у опытного старца. У такого, кто не побоится сразиться с нечистой силой.

Мы вышли из часовни. Прошли мимо огромного куста неопалимой купины. Говорят, что этот куст плохо приживается. Но рядом с Успенским храмом и часовней Симеона Столпника он разросся до размеров того самого куста, из которого говорил Господь с Моисеем. Мы одновременно повернули головы и посмотрели на неопалимую купину. И мне показалось, что нам обоим пришла одна и та же мысль. О том, что отец Симеон не случайно упокоился в этом благодатном месте. Он слышит обращенные к нему просьбы. Но выполняет лишь просьбы тех, кто стоит пред Богом, как некогда Моисей, «сняв обувь с ног своих». То есть со страхом Божиим и с чистым сердцем.

 

Александр Богатырев